Что за линии такие? - спросит дотошный читатель. Сюжетные? Поведения? Защиты? Линии жизни на двух авторских руках, левой и правой? Или же в честь питерских улиц, что на Васильевском острове, такое название? Да ну нет же. Просто линии. Вероятно, прямые. Так, во всяком случае, подсказывает автору его внутренний взор, который всегда прав. И у вас в руках сейчас одна из двух этих линий, несомненно, параллельных. В некоторых местах, тем не менее, пересекающихся. А в остальных - нет, как в школе учили. Штука в том, что и школьная Евклидова геометрия, и парадоксальная геометрия Лобачевского - обе правы. Потому что вселенная, в которой существует только одна какая-то правда, невозможна. По техническим, как принято говорить, причинам.
В сборник вошли: Практические советы начинающим демиургам, цикл "Страшные сказки про людей", рассказы из разных ФРАМовских сборников, цикл "Короткие истории о непостижимом и неопределенном".

Что за линии такие? - спросит дотошный читатель. Сюжетные? Поведения? Защиты? Линии жизни на двух авторских руках, левой и правой? Или же в честь питерских улиц, что на Васильевском острове, такое название? Да ну нет же. Просто линии. Вероятно, прямые. Так, во всяком случае, подсказывает автору его внутренний взор, который всегда прав. И у вас в руках сейчас одна из двух этих линий, несомненно, параллельных. В некоторых местах, тем не менее, пересекающихся. А в остальных - нет, как в школе учили. Штука в том, что и школьная Евклидова геометрия, и парадоксальная геометрия Лобачевского - обе правы. Потому что вселенная, в которой существует только одна какая-то правда, невозможна. По техническим, как принято говорить, причинам.
В сборник вошли: мифоложки, цикл "Проспект Андерсена 8", Неизвестные сказки некоторых народов, Энциклопедия вымышленных непристойностей, цикл "Подвижные игры на свежем воздухе", цикл "Другие истории".

Здесь и сейчас, а значит, всегда я слушаю реальность, как музыку, и знали бы вы, как, оказывается, мало фальшивых нот в этой симфонии, гораздо меньше, чем кажется, когда она доносится издалека. Подозреваю, что, когда находишься в самом эпицентре, фальшивых нот вообще нет, ни одной. Да и откуда бы им взяться.

Большая Медведица, третье по размерам созвездие неба, покрывает значительный участок зоны околополюсных созвездий Северного полушария. Рисунок, образуемый группой из семи наиболее ярких звезд, составляющих крестец и хвост Медведицы и известных как Плуг, или Большой ковш, легко узнаваем и поэтому служит прекрасным отправным пунктом для ориентировки на небе.
В Древнем Вавилоне созвездие Большой Медведицы носило название Грузовая Повозка. Это название заимствовали многие народы, а кое-где оно сохранилось и до нового времени. В частности, немцы называют его Grosser Wagen – Большой Воз, или Большая Телега, да и в русском языке сохранились, хоть и стали малоупотребимыми старые названия: Воз, Возило, Телега, Повозка.
Словом «телега» на сленге называют устный рассказ, историю, как правило длинную и запутанную, часто (но не обязательно) неправдоподобную; в таких случаях обычно употребляется глагол «гнать».
Таким образом, наша «Большая телега» – не только идеальное транспортное средство для поездок по Европе, но и подходящее название для сборника отчетов об этих путешествиях, длинных, запутанных, на первый взгляд неправдоподобных, но достоверных.

Пусть играет, пусть. Пусть пугает, пусть сбивает с толку, пусть не разъясняет правил, шептал я, прислонившись спиной к теплым от солнца камням Тынского храма. Только бы продолжал играть, лишь бы Ему не надоело, хоть бы не передумал, не отвлекся на что-нибудь другое, потому что я уже не хочу жить как-то иначе. И, кажется, не смогу.

Иногда я выглядываю из себя. Обычно в темноте, а как же. Ненадолго. На минуточку.
Ради существа, которое выглядывает, вполне можно терпеть все остальное себя, бессмысленное и беспощадное, хоть и забавное вполне. Черт с ним, пусть будет.
А выглянув из себя, я рассказываю сказки и истории. Себе - кому же еще? Но если кому-нибудь очень нужно, могу дать списать. Локтем прикрывать свою писанину уж точно не стану.

В трудную минуту, когда кажется, что жизнь не удалась, будьте бдительны, не проклинайте судьбу - ни вслух, ни даже про себя. Мужчина за соседним столиком в кафе, девушка, улыбнувшаяся вам в метро, приветливая старушка во дворе могут оказаться одними из тех, кто с радостью проживет вашу жизнь вместо вас. Вы даже не заметите, как это случится. Они называют себя НАКХИ. Они всегда рядом с нами.
Мужество и готовность принять свою судьбу, какой бы она ни была, - наша единственная защита от них, но она действует безотказно.

На самом деле у этой книги два автора, при этом каждый полагает, что автором является не он, а другой. Макс Фрай думает, что единственный настоящий текст об одиночестве написала Линор Горалик, а он просто позаботился о достойном обрамлении. Линор Горалик считает, что просто дала согласие на публикацию своего текста в чужой книге. Поэтому даже имя свое на обложку вынести не разрешила. Говорит, так нечестно.
Оба они по-своему правы; оба, по большому счету, ошибаются. Книга о настоящем одиночестве могла быть написана только вдвоем, только людьми бесконечно близкими и бесконечно чужими, понимающими друг друга с полуслова и не способными договориться даже о таком пустяке.

В этой книге собраны тексты, которые, пользуясь языком самого автора, можно назвать "темной стороной Макса Фрая".
"Темной" - не потому, конечно, что читателю предстоит встреча с неким зловещим "мистером Хайдом", прятавшимся за спиной обаятельного "доктора Джекила", популярного автора романов в жанре fantasy. Просто до сих пор эти тексты были скрыты от широкой читательской аудитории. Они знакомы лишь старожилам русского Интернета. При поверхностном прочтении трудно поверить, что романы о похождениях сэра Макса и эссе о "книграх" (авторская производная от слов "книги" и "игры") написаны одним и тем же человеком; глубокий анализ позволяет читателю воспринимать эссе Фрая как пространный "комментарий" к его жанровой прозе... или даже наоборот.
Сам Макс Фрай считает, что многотомная эпопея о приключениях сэра Макса была просто ПРАВИЛЬНО разработанным маршрутом "не знаю куда", где и автор, и читатель могут найти некое невыразимое, но притягательное "неведомо что", каждый - свое. Он полагает, что читатель и автор - сообщники. Если воспользоваться футбольной терминологией, писатель лишь дает пас, гол же всегда забивает читатель, поэтому, в конечном счете, результат зависит именно от читательского мастерства. А внутреннее родство действующих лицмногократно увеличивает общие шансы на успех.

Эта книга не была придумана ни 1 ноября 1995 года (в тот самый день, когда автор "Лабиринтов Ехо" создал новый документ в текством редакторе Word 5,5 и написал фразу, с которой начинается длинная сага о приключениях сэра Макса: "Никогда не знаешь, где тебе повезет"), ни в какой-либо другой день. Она вообще не была придумана.
Эта книга ни разу не гибла под развалинами уничтоженных черновиков, и, следовательно, никогда не возвращалась к жизни. Она не преследоала автора ни во сне, ни наяву, ни на заболоченных перекрестках между дремотой и бодрствованием.
Эта книга не содержит ответа на вопрос: "Кто такой Макс Фрай?". Не содержит она и ответов на великое множество иных вопросов, которые автор и сам желал бы прояснить. Ответов на эти вопросы он, разумеется, не получит. Любимая формула Макса Фрая - "рано или поздно, так или иначе" тут не работает.

Эта книга была придумана 1 ноября 1995 года, в тот самый день, когда автор "Лабиринтов Ехо" создал новый документ в текством редакторе Word 5,5 и написал (белыми буквами по синему полю): "Никогда не знаешь, где тебе повезет", - фразу, с которой начинается длинная сага о приключениях сэра Макса.
Эта книга не единожды гибла под развалинами уничтоженных черновиков, но с завидным упорством возвращалась к жизни, преследуя автора во сне и наяву, но чаще всего - на заболоченных перекрестках между дремотой и бодрствованием.
Эта книга содержит полный и предельно чистый ответ на вопрос: "Кто такой Макс Фрай?" - и великое множество новых вопросов, ответы на которые автор и сам желал бы получить. И, разумеется, получит. Рано или поздно, так или иначе.

«Идеальный роман» написан специально для тех азартных читателей, которые не могут удержаться от искушения раньше времени открыть книгу на последней странице, чтобы поскорей узнать, чем все закончилось. «Идеальный роман» — отличная возможность узнать, чем закончилось великое множество интересных историй, которые, сказать по правде, и не начинались-то никогда.

Всякая история, рассказанная дважды (скажем, утром и вечером, или в начале весны и в конце осени, или вслух и на бумаге), - это уже две разных истории.
Что ж, если всякому человеку, даже самому пропащему, позволено иметь двойников - зазеркального, и того, что смотрит за нас наши сны, и еще одного, безмолвного, но могущественного, о котором ни слова больше, - почему бы не иметь таких двойников тексту, созданному по образу и подобию лучшего, что у нас есть?..
Вышло так, что история о Гнездах Химер была рассказана дважды, по числу волшебных ветров Хоманы, отравивших кровь рассказчика. Вам досталась история, рассказвнная поутру, когда приходит время ветра по имени Хугайда; история, записанная черными буквами на белой бумаге, испещренная забавными пометками, примечаниями и карикатурными рожицами на полях.
Так уж вам повезло.

Действие романа происходит в наши дни. То есть в такое время, когда все висит на волоске.

Всякая история, рассказанная дважды (скажем, утром и вечером, или в начале весны и в конце осени, или вслух и на бумаге), - это уже две разных истории.
Что ж, если всякому человеку, даже самому пропащему, позволено иметь двойников - зазеркального, и того, что смотрит за нас наши сны, и еще одного, безмолвного, но могущественного, о котором ни слова больше, - почему бы не иметь таких двойников тексту, созданному по образу и подобию лучшего, что у нас есть?..
Вышло так, что история о Гнездах Химер была рассказана дважды, по числу волшебных ветров Хоманы, отравивших кровь рассказчика. Вам досталась история, рассказвнная ночью, когда приходит время ветра по имени Овётганна; история, записанная белыми буквами на черном экране компьютера, дважды уничтоженная автором (первый раз по намерению, второй по оплошности), но чудесным образом восставшая из электронного пепла.
Так уж вам повезло.